Синтетическое искусство рококо

В угоду пасторальным, безмятежным сюжетам художники уходят от больших эпических и социально актуальных тем. Крупнейший французский художник эпохи, изобразитель общественных нравов своего времени, «первый живописец короля» Л. Ватто создал более 200 пасторальных полотен, наполненных царством грез и поэтических мечтаний, пустых и фривольных развлечений, театральных представлений и маскарадов. Картина Л. Ватто «Мнимый больной» украшала интерьер Царскосельского дворца. Рокайльная тематика проникает в декоративную живопись России, отразившую парадную нарядность екатерининского и елизаветинского времени.

Реформатором чешской живописи в духе рококо был популярный художник середины XVIII к. Г. Грунд. В пасторалях картины реальной действительности подменялись изображениями беззаботной жизни, искусственно возвышенных, экзальтированных чувств. По словам К. Маркса, «исторической скверне противопоставляют не знающее развитие состояние идиллии».

Станковым картинам начинают предпочитать эмалевые миниатюры-талисманы. Желание иметь небольшие по формату портреты в медальонах или на табакерках входит в моду, становится потребностью почти всех завсегдатаев великосветских салонов. Мода па них в России была сильна в то время благодаря работам французских мастеров портретной миниатюрной живописи Руке и Петито. Серией подобных миниатюр владеет Брестский областной краеведческий музей.

Художник был призван радовать глаз и не тревожить ум и сознание, умилять гармонией форм и красок. В живописные полотна пришла грации настроений, чувственность, беспечная легкость, порой теплый юмор, ощущение жизни как постоянного праздника. В станковой живописи этого времени создаются лучшие детские портреты, очевидно, потому, что маленьких персонажей не было необходимости наделять глубоким душевным содержанием.

Искусство сближалось с бытом, его эталоном становится не героическая исключительность, а обычная жизненная человеческая норма. При частичном сохранении торжественности и официальности изображаемого парадного типажа характер личности становится мягче и нежнее, поза персонажа непринужденнее (картина «София Доротея», ГХМ БССР).

Светская живопись, как и скульптура эпохи рококо, отказалась от обращения к драматическим сюжетам, а вместе с тем и от развернутого познания и отражения реальной жизни. В произведениях живописцев отсутствует действие, в них господствуют отвлеченное элегическое настроение, глубоко интимный подтекст, пристальное внимание к оттенкам настроения. Откровенно чувственно-поэтический, подчас изящно-жеманный характер живописных полотей сочетается: с неглубоким идейным содержанием. При этом полотна рокайльных живописцев очаровательны и привлекательны. Живописцы восторгаются не внутренним миром изображаемых персонажей, не их душевным содержанием, а лишь их импозантной внешностью, вымышленной мишурой, аксессуарами наряда, изысканностью и элегантностью поз и манер, розовостью и прозрачностью полутонов.

К середине XVIII в. живопись рококо окончательно выродилась в беспечно-поверхностное искусство, отражающее вкусы и настроения феодальной верхушки общества. Картины заключают в свои рамы море шелка и кружев, солнечные парковые лужайки и куртины, фонтаны и павильоны, дам и кавалеров в пышных костюмах, ангелочков и амуров, играющих, пьющих вино из кубков, лакомящихся, обнимающихся, рассыпающих вокруг себя цветы. Нередко среди роз и кустарников предстает умилительный, лукаво натягивающий лук купидон, грозящий поразить стрелою любви всякого, кто попадет в поле его внимания. Из барочных мифологических персонажей популярными остаются Вакх, Сатир и нимфы, из сюжетов — сцены из жизни Амура и Психеи, история любви Аполлона и Клитии, гедонические и любовные мотивы из античной мифологии. Наш век особенно остро ощущает душевную изломанность и опустошенность этих персонажей, видит не только забавность, но и порой непристойность разыгрываемых ими сцен. Вместе с тем нельзя согласиться с характеристикой И. Э. Грабаря, который объявил художников XVIII в. авантюристами. Они выполняли, как и во все времена, социальный заказ, объективно отражали мировоззрение господствующего класса, ту красоту естественных чувств, которая, по выражению того же И. Э. Грабаря, «правее логики и всегда покоряет». Нельзя категорично отрицать, что художники этой эпохи не вкладывали в свои произведения душу, поэтическое восприятие мира.

Рокайльный антуражем картин рококо становится сказочная природа с куртинами, россыпями цветов. Пейзажи отличаются декоративностью, уподобляются театральным кулисам: передний план: трактуется как авансцена, а фон напоминает театральный задник. Необходимо отметить, что рожденный в эпоху рококо жанр интимного лирического пейзажа получил, дальнейшую активную разработку в XIX в. А в начале XX в. художники «Мира искусства» А. Н. Бенуа, К. А. Сомов воскрешают в своих произведениях темы «галантного» века.

В рокайльной живописи получил развитие жанр натюрморта. Путем тщательной светотеневой проработки появляется ощущение иллюзорной натуральности, реального присутствия изображаемых предметов (так называемые картины-обманки сохранились в экспозиции Одесского замка под Львовом).

Синтетическое искусство рококо приобщало к живописному полотну и его обрамление. Художники заключают свои произведения в наиболее популярную овальную форму рамного обрамления. Отрицая прямую линию и всякую геометричность, они вкомионовывают картины в заимствованную из готики форму «рыбьего пузыря» (иконы-таблетки царских врат из экспозиции МДБК ЛН БССР). Геометрически четкие и совершенные формы квадрата, жесткого многоугольника были слишком; застывшими, покойными и инертными для художников, осуществлявших активный поиск динамики, непрерывной изменчивости. Именно овал — форма, постоянно изменяющаяся, вибрирующая, гибкая и ритмически неоднородная — наиболее полно удовлетворяла их условиям. В контур мягкого и гибкого овального изгиба заключена лаковая миниатюра па столике из Военно-исторического музеи им. А. В. Суворова в Кобрине.