Костельные башни
Если архитекторы барокко не были в состоянии нарушить святая святых предшествующих зодчих — симметрию своих творений, то независимые от устоявшихся канонов зодчие рококо полностью отказываются от нее не только в орнаментальных построениях, но и в компоновке архитектурных объемов. Отказ от деспотизма симметрии в компоновке фронтального фасада храма значительно повышал и обострял эмоциональное воздействие архитектурной композиции. Архитекторы рококо первые повели борьбу с обще принятыми средствами гармонизации архитектурного произведения — регулярной ритмикой и симметрией. Стремление усилить динамику Гродненского костела францисканце» также обусловило асимметричную пристройку к нему в середине XVIII в. башни-колокольни. Одновременно с реконструкцией в 1788 г. и стиле рококо интерьера костела бернардинцев в Гродно архитекторы возводят рядом с ним воздушную, стройную, будто состоящую из одних колонн колокольню. Она получила сложное фигурное построение и живописный силуэт. В ее пластическом оформлении использованы вогнутые плоскости граней, угловые колонны и волюты, графическая «штриховка» профилями карнизов и поясов.
В середине XVIII в. ажурные рокайльные башни были надстроены над костелами иезуитов в Гродно, Крестовоздвиженским в Быстрине, бернардинцев и иезуитов в Минске. Надстройка фасадных башен придала костелу кармелитов в Глубоком совершенно новый характер. Уменьшающиеся кверху ярусы, их возрастающая насыщенность пластическим декором, завершение фигурными шлемами сделали фасад стройным и легким, оптически значительно вознесли и устремили, его ввысь. Единственный и нигде больше не повторяющийся прием использовал И. К. Глаубиц в формообразовании башенных шлемов Полоцкой Софии. Он поднимает их еще на одни дополнительный, низкий и значительно суженный барабан, усиливая пирамидальный характер высотных доминант. Верхние ярусы башен Андреевского костела в Слониме — это легкий ажурный каркас из слоистых пилястр и креповок, сросшихся и плавно перерастающих в устремленные ввысь фигурные купола. «Каркасность», противопоставленная пластичному фасаду, отмечена исследователями и в рокайльной Андреевской церкви в Киеве. Общность фланкирующих костельный фасад башен наблюдается в костелах базилиан в Березвечье, бернардинцев в Друе, Катрипы, миссионеров, базилиан и церкви визиток в Вильно 22. Схема двухбантенного фасада реализована в польских костелах в Любаше и Хельме Любельском. Общность с подобной трактовкой главного костельного фасада в Речи Посполитой отмечает польский исследователь Т. С. Ярошевский в Чехии, Моравии, Австрии.
Подхватывая волнистость фасада, они выступают из плоскости фронтальной стены своей угловой частью (обычно под углом 45°). Этот прием динамизации архитектурной плоскости использован в костелах базилиан в Борунах (архит. А. Оеикевич, 1747- 1757), Андреевском в Слопиме, деревянной Преображенской церкви в Хотиславе. П. Фонтана использует в 1757 г. развернутые внутрь боковые башни при строительстве костела пиаров в Хельме Любельском в Польше. Е. Шрёгер начал в 1760 г. возводить боковые башни под углом к фасаду костела доминиканцев в Варшаве. Эта композиционная находка была распространена в культовой архитектуре Чехии (костел в Литомишле), Моравии, Австрии. В частности, мастер австрийского рококо И. Л. Гильдебраидт разворачивает относительно главного фасада церкви св. Петра в Вепс (1702-1751) фланкирующие его башни. Угловую автономную постановку ярусных пластичных башен использует архитектор И. М. Прунпер в провинциальной церкви Троицы в Австрии (1.714-1724). Концепция волнистого фасада с двумя развернутыми углом башнями использована в польском костеле в Любаше. В строительной практике Украины угловая постановка боковых башен была использована в I костеле базилианского монастыря в Почасво (архит. Г. Хофманп, 1771-1.790). Этот прием динамизации архитектурного объема употребил В. В. Растрелли в Андреевской церкви в Киеве и соборе Смольного монастыря в Петербурге. Такая несколько неожиданная в истории архитектуры постановка башен под углом к основному объему создавала эффектное впечатление их автономности, многоплановости обычно плоскостного фронтального, вытянутого но прямой линии фасада, содействовала пространственной развитости архитектурной композиции. Этот композиционный прием как находка стиля рококо проанализирован и западноевропейскими искусствоведами.
Костельные башни в своем завершении приобрели купила затейливой фигурной формы в виде двояко- и трояко-выгнутых объемов с тонкими и стройными шпилями. Высокие костельные купола как будто набухают на глазах, сдерживая своей упругостью внутреннее давление. Формы куполов обретают чрезвычайно пластичную и изящную конфигурацию, которая была характерна для общеевропейского культового строительства.
Фигурные купола, в основу силуэта которых положена все та же S-образная изогнутая линия, а вместе с ними вогнуто-выпуклая плоскость главного фасада с ее интенсивной пластической разработкой, отсутствие ордерных элементов, своеобразие орнаментальной трактовки капителей придают Андреевскому костелу в Слониме выразительный, все сторонне проявленный рокайльный характер. Своеобразным игрушечным декоративным характером наделял церковные купола В. В. Растрелли, украшая их накладными сусальными гирляндами, головками херувимов (Андреевская церковь и Киеве, церковный павильон Большого дворца в Царском Селе).
Именно в этот период сильного влияния на сакральное искусство светской культуры происходит функциональная дифференциация костельных башен: одна предназначается для колокольного звона, на второй размещают часы-куранты. «Хронике Минской коллегии» говорится о башнях иезуитского костела, «одна из которых колокольным звоном созывает парод, другая будет показывать часы и дни, чтобы было известно всякое время». Куранты, были установлены на башнях костелов иезуитов в Могилеве (1725), Минске, Бресте, Юровичах (1746), Полоцке (виленский мастер Г. Мудни), усадебной часовни в Волчине. Устройство на костельной башне часов придавало культовому сооружению гражданское содержание и было общеевропейской тенденцией (колокольня храма св. Николая в Праге, 1703-1756). Французский архитектор Ж. О. Месонье в неосуществленном проекте церкви Саи-Сюльпис в Париже (1720) завершает одноярусные башни часами, обрамленными ажурным орнаментально-скульптурным ореолом.