Поздний Тициан

В конце жизни Тициан пишет множество мифологических сцен, столь же поэтических, как произведения давно умершего Джорджоне, но более глубоких и печальных. Порой он создавал несколько вариантов одной композиции, словно пытался полностью изобразить какое-то нереальное видение. Одна из таких повторявшихся тем — «Венера и Адонис», когда богиня любви умоляет прекрасного юного Адониса не уходить, пророчески предчувствуя его гибель на охоте. Адонис, как всякий неопытный юноша, не слушается и не верит в возможность смерти.

Он олицетворяет каждого молодого мужчину, ко-торы й отправляется на войну или на поиски приключений, а Венера — каждую женщину, которая стремится его удержать. Прискорбная ирония заключается в том, что Адониса больше манит волнующая охота, чем плотская любовь самой желанной, самой прекрасной, самой любимой богини, и он нетерпеливо вырывается из объятий Венеры.

Есть здесь даже намек на сложные отношения взрослой женщины с юношей, тоже иронический, ибо Венера бессмертна, тогда как Адонис с трагическим неведением просто считает себя таковым. В великолепном текучем трепещущем колорите позднего Тициана мягко светится прекрасная плоть.

Мужественность Адониса контрастирует с мягкостью Венеры. Огромные охотничьи псы умнее своего хозяина — они чуют что-то неладное, и даже Купидон жалобно плачет.