Интерпретация портретов

Рембрандт — несравненный мастер рассказа. Даже в портретах он порой просто излагает «сюжет», оставляя интерпретацию зрителю. «Дама с веером» захватывает спокойной грустью, храбростью, мудростью. Откуда лее это известно?

Почему с такой определенностью кажется, что эта незнакомая дама пережила великие радости и печали? Рембрандт просто пишет в теплом свете красивое когда-то лицо, покорно сложенные руки, большой обвисший веер из перьев. Впрочем, порой он подробно разыгрывает целую историю, рассчитывая на просвещенную осведомленность зрителя, знающего ее содержание.

Картина «Иосиф, обвиняемый женой Потифара», изображает эпизод из Книги Бытия, привлекавший многих художников. Молодая жена старика Потифара и красивый юноша, раб-иудей: результат предсказуемый, если не знать, что Иосиф — герой, презирающий жену хозяина с ее домогательствами. Оскорбленная женщина обвиняет Иосифа в попытке насилия.

Рембрандт не делает никакого различия между правыми и виноватыми: все заслуживают его сочувствия. Главная героиня, жена, отводит глаза, фальшиво жестикулирует, очевидно, не ожидая доверия. Огорченный Потифар в тени слушает, явно не веря, зная свою жену и своего слугу; благородство удерживает его от практических действий.

Рембрандт каким-то чудом разъясняет супружеские отношения и тот прискорбный факт, что никто здесь не в силах поведать друг другу правду, хотя ложь все ненавидят. Позабытый среди супружеских страстей Иосиф ждет публичного бесчестья.

Он не оправдывается, не бросается в атаку и, что самое трогательное, — не жалеет себя, понимая, что Потифар не может себе позволить проигнорировать ложь жены. В определенном смысле только он, жертва, способен полностью оценить ситуацию.

Рембрандт с помощью одного — говорит, что Иосиф вручил свою судьбу Богу и смирился. Жена Потифара в роскошном наряде поглощена собственными переживаниями. Она даже указывает рукой не на того, кого обвиняет в насилии, а на его красный плащ, брошенный на постель.

Другая рука страдальчески прижата к груди. Ее мучит не только отказ юноши от близких отношений, но и раздумья о собственной жизни. Рембрандт лично знакомит нас с ней и с ее недоверчивым мужем, который тянется не к жене, а к спинке ее кресла, единственному месту, где его рука прикасается к ней. Иосиф тонет в темном пространстве комнаты, но его окружает слабый нимб (эманация света).

Светом и цветом Рембрандт передает смысл события, волнует зрителя неизбывной человеческой сложностью и глубокой печалью, которую смягчает лишь слепая вера в незримое Провидение.