Искреннее изумление

«Ужин в Эммаусе» до сих пор поражает необычно «неодухотворенным» образом Христа — молодого мужчины с пухлым заостренным лицом и небрежными локонами, безбородого, лишенного всякого драматизма. Но изображая его в столь простом облике, художник драматизирует самую суть события. Балансирующая на краю стола корзинка с фруктами напоминает о значении явления Христа — ни к чему нам мирские блага, если смерть уже не абсолютна. Типичное для Караваджо построение композиции, когда живописные формы словно прорывают невидимый барьер из пространства картины в пространство зрителя, производило на его современников сильное впечатление.

У него говорит не только светотень, но и каждая деталь. Например, сам Иисус излучает свет.

Караваджо рассказывает историю с помощью простых естественных природных эффектов. Подобно Джотто и Мазаччо, Караваджо совершил в живописи исторический переворот.